|
(рассказ о посещении Елатьмы с фотоиллюстрациями и кратким экскурсом в историю) 14. «ОБЛОМОК ИМПЕРИИ» |
||
|
|
Смотреть бесстрашно в день вчерашний –Чтоб в завтрашний смотреть бесстрашней.Вадим Зубарев.
Подходя к центру Елатьмы, я невольно задумался о ее судьбе, полной драматических событий. К революционному прошлому Елатьмы всегда ощущалось двоякое, неоднозначное отношение. К ней как бы негласно прилипло клеймо осиного гнезда контрреволюции и обломка империи», куда советская власть, как и на Крымский полуостров, ворвалась на большевистских штыках. Возможно, такое отношение к ней и предрешило печальную участь елатомских храмов и судьбу Елатьмы на многие десятилетия вперед.
«Смутное» время
2 марта 1917 года высшим командованием Генерального Штаба был организован заговор, в результате которого император Николай II был отстранен от власти. После крушения российской монархии борьбу за политическую власть в период с февраля по октябрь 1917 года вели более 50 политических партий, в том числе кадеты, меньшевики, эсеры и большевики. Тамбовский губернатор Салтыков, получивший телеграммы об отречении царя и создании Временного Исполнительного комитета, попытался скрыть их от городской думы, но это ему не удалось. 4 марта в Тамбове прошел массовый митинг и было решено приступить к организации совета рабочих и солдат. Волна массовых митингов прокатилась по всей губернии. Офицеров разоружали и срывали с них погоны. Во многих уездных городах губернии полицейские были разоружены и даже арестованы, документация управлений и судебных приставов уничтожена, а охрану общественного порядка взяла на себя народная милиция. 6 марта 1917 г. в Елатьме был избран городской исполнительный комитет, а 18 марта Елатомский женский союз обратился к губернскому комиссару с ходатайством о допущении женщин города Елатьмы к выборам в исполнительный и продовольственный комитеты на равных правах с мужчинами. 21 марта состоялось первое организационное собрание Елатомского Уездного Исполнительного Комитета. Был организован временный комитет в составе 69 человек, в том числе представителей духовенства, от офицеров, от учителей церковно-приходских школ и 3-х крупных землевладельцев. Однако положение крупных землевладельцев было весьма шатким. Повсеместно крестьяне захватывали помещичьи угодья, не дожидаясь Учредительного Собрания, но остановить процесс захвата земель было некому. Например, в с. Котельниках Елатомского уезда в имении помещицы Демидовой крестьяне соседних сел захватили луга, а в Полетаевских Пеньках отобрали у помещиков землю и военнопленных, крестьяне из Просяных Полей Елатомского же уезда, забрали хлеб в имении Малевинского и грабили его впоследствии неоднократно. Сельским комитетом села Иванчино, что рядом с Елатьмой, была отобрана и поделена даже церковная земля. 12 апреля в Сасове Елатомского уезда был организован районный исполнительный комитет, который объявил себя Уездным Исполкомом и избрал своего комиссара. Таким образом, село Сасово фактически присвоило себе право управления всем Елатомским уездом. Сасово имело главный козырь, которого не было у Елатьмы – железная дорога, по которой в Сасово могли быть оперативно переброшены войска, а это вам не какой-то жалкий отряд самообороны из числа добровольцев. Полиция была фактически уничтожена, поэтому поддерживать хоть какую-то власть и порядок в уезде могли только вооруженные эскадроны.
Волна грабежей, поджогов, погромов, реквизиций продовольствия, скота и кормов, самовольного захвата и передела земель, насилия над частными владельцами крупных хозяйств и промышленных предприятий захлестнула губернию и Елатомский уезд. 12 сентября 1917 года в губернском городе Тамбове группа солдат 204 пехотного полка, отказавшегося отправляться на фронт, и примкнувшие к ним учинили масштабный погром торговых заведений. Погромщики выбивали стекла в окнах, дверях. Все товары выбрасывались в толпу, которая подхватывала их и уносила. Были разгромлены магазины: писчебумажный Шераношера, галантерейные Дедова и Аджомова, магазин мануфактуры Патутина. От магазина готового платья «Гимпельсон» не осталось ничего, кроме стен и вывесок.
Толпы погромщиков с трудом были разогнаны сводным отрядом солдат и рабочих, базар и район Гимназической улицы оцеплен. От погрома пострадали 45 торговых заведений. Убыток составил до 1 миллиона руб. В ночь на 18 сентября специальный отряд капитана Мироновича, срочно прибывший с броневиками из Москвы, разоружил квартировавший в Тамбове и совершенно вышедший из подчинения 204 пехотный полк. Неимущие и воровские люди, ранее боявшиеся тюрьмы и каторги, после разгона и уничтожения полиции почувствовали свою силу и полную безнаказанность. Сообщения об убийствах, захватах и грабежах помещичьих имений и мольбы о помощи приходили в Тамбов ежедневно. Крестьянами с. Павловка Елатомского уезда был арестован помещик Мичурин за то, что, отгоняя крестьянских мальчиков, пасших лошадей на его поле, исхлестал их нагайкой. При аресте Мичурин вместе с гувернанткой-француженкой был избит толпой. В целях подавления разного рода беспорядков в Тамбовской губернии было решено расположить 8 эскадронов: в Тамбове – 3, в Борисоглебске и Кирсанове – по 2, на станции Сасово – 1.
В хаосе «смутного» времени
Весной 1917 года елатомцы были свидетелями необычно широкого разлива реки Оки. С высокого берега с интересом наблюдали они, как вешние воды медленно скрывают весь Остров, затопляют прибрежные купеческие лабазы, подтопляют и смывают часть строений на нижней улице города. Подобного разлива не помнили даже елатомские старожилы. По реке проплывали целые бревенчатые избы. «Недоброе знаменье», – вздыхали и крестились старики.
Кто бы знал, что не пройдет и года, как половодье революции затопит всю матушку Россию и не спасет Елатьму от этого бурного разлива ее надежный высокий берег, но, как и елатомский Остров, будет она держаться до последнего... После октябрьской революции 1917 года, воспользовавшись тем, что влияние большевиков в Елатьме было еще незначительно, в город в поисках спасения съехалась почти вся уездная буржуазия. Деревня кипела ненавистью к помещикам-землевладельцам. Посудите сами: в Елатомском уезде насчитывалось 214 помещичьих имений, которые занимали почти половину всей земли уезда. На другой половине теснилось свыше 180 тысяч крестьянских хозяйств.
Деревня начала ХХ века (По фотографии из собрания М.А.Александровского)
К тому же, помещики владели лучшей землей, им принадлежали леса и луговые угодья. Крестьяне видели в этом вопиющую несправедливость, ведь земля была единственным средством существования крестьянина. Стоило зашататься государственной власти, обескровленной войной, как дубина народного гнева со всей силой обрушилась на головы извечных угнетателей-помещиков. Поэтому революционные события в уезде развивались главным образом на почве борьбы за землю и за хлеб... Весь 1917 год не прекращались грабежи крестьянами помещичьих имений, крупных хозяйств, складов, заводов и фабрик. Расхищалось буквально все: лес, дрова, сено, зерно, скот, продовольствие, имущество и сельхозинвентарь. Все, что погромщики не могли унести, сжигали, а то что не горело, разрушали. Тем не менее, за месяц до октябрьского переворота в Петрограде народная газета Временного правительства «Сельский вестник» № 169 от 5 сентября 1917 года сладкогласно убаюкивала народ видимостью мнимого благополучия.
По России
В деревне и в усадьбе
(Путевые письма)
...По всей России – приблизительно одна и та же картина: под влиянием пропаганды большевиков осуществились частичные захваты земли у помещиков, приблизительно, в размере до 35 – 40 проц. крупной владельческой собственности. Эта земля взята сельскими комитетами как бы заимообразно впредь до Учредительного Собрания, которое решит участь земельного вопроса. Хорошо, если обработка этих позаимствованных земель не слишком пострадала во время пережитого сумбура, тогда они все-таки сослужат России свою службу. Но отбирались больше сенокосы и заливные луга, не требующие особой затраты труда. Острота отношений в деревне как будто смягчились. Оставшиеся на местах владельцы-помещики не чувствуют уже на себе прежнего натиска деревенских захватчиков, так как пришлые крикуны и горлопаны, усевшись на оплачиваемых местах в бесчисленных комитетах, поуспокоились и стараются вникнуть в деревенскую жизнь, чтобы не слишком пугать выбранных в те же комитеты настоящих крестьян поразительным в первые дни незнанием сельских условий и хозяйственного обихода. Сельские комитеты осматриваются, стараются работать. Прежний произвол в отношении выдуманных ими налоговых взысканий смягчается. Эти налоги и взыскания практиковались раньше не только в отношении помещиков, но и зажиточных крестьян-собственников, которым депутаты заявляли, что они должны платить столько-то и столько-то мирского сбора на выборных. – Позвольте, возражали облагаемые, вы у нас отобрали целую уйму земли, приносившей хороший доход, вы у нас сняли рабочих, работниц и военнопленных, взяв их себе. С чего же это мы будем вам уплачивать выдуманные вами новые мирские сборы? Нет уж, отчаливайте. Тут дай Бог, кое-как свести концы с концами, чтобы не идти на разорение. И местами вопрос об обложении снят с очереди. Путникъ.
10 сентября 1917 года группа революционеров под видом лесорубов собралась в Бастановской лесной даче. После горячего обсуждения текущих событий все собравшиеся решительно высказались за поддержку большевиков. Так была создана большевистская ячейка, названная тогда «Глядковской группой РСДРП». Возглавил эту группу талантливый агитатор и выдающийся организатор Янин Андрей Никитович.
Вот что написал А.Н.Янин о событиях 1917 года в Елатомском уезде
«В Сасово я приехал из революционного Петрограда в мае семнадцатого. Сразу же с вокзала попал на митинг кулачья и торгашей. Проводили его эсеры. Это были сильные говоруны.
– Войну мы будем вести до конца, до победы! – упивался своим красноречием главарь местной эсеровской организации Заикин, – Землю не трогать до Учредительного собрания! Если мы сейчас, не дожидаясь Учредительного собрания и конца войны, займемся переделом земли, то получится разбой, а не революция. Посудите сами. Солдаты, которые сражаются на фронтах, узнав, что мы занимаемся здесь разделом барской земли без них, побросают винтовки и устремятся в тыл, в свои деревни, чтобы принять участие в этом несвоевременном, а, следовательно, и незаконном разделе земли. Недремлющий враг наш, воспользовавшись этим моментом, немедленно вторгнется вглубь Отечества, зальет нашей кровью свободу и революцию!.. – Правильно! – Верно! – Молодец, Заикин! – неслось со всех сторон. Когда оратор окончил речь, я попросил слово. Руководивший с балкона митингом эсер Петр Азовкин, видимо, принял меня за рабочего, не разбирающегося в политике. Он, очевидно, полагал, что после такого краснобая, как Заикин, едва, ли кто-нибудь сможет поколебать солидарность присутствующих с мнением выступавшего оратора. Поэтому эсеришко охотно предоставил мне слово. Поднявшись на балкон, я сказал: – Кто хочет продолжения войны? Помещики, купцы и капиталисты! Война, какой бы исход ее ни был, им выгодна во всех случаях. они наживают на ней миллионы, чины и ордена. Революция несет им гибель, грозит отнять все. Именно помещики и капиталисты стремятся затянуть войну, надеясь повернуть ход событий в стране себе на пользу и во вред тем, кто жаждет земли и мира. Да и почему этим людям не требовать войны до победы, если они воюют не собственными руками, а руками тех, кто в войне находит себе лишь разорение и гибель? Наша партия большевиков, к которой я принадлежу... – Он большевик! – Немецкий шпион! – Долой!.. Я попробовал говорить дальше, но ничего не вышло. Возгласы и ругательства нарастали с угрожающей силой. – Арестовать его!.. Пришлось сойти вниз с балкона, где меня и моего товарища Семена Ермакова уже поджидал милиционер, находившийся на службе у местных властей Временного правительства. Он отвел нас в милицию. Там взяли от нас подписку о том, что мы не будем «мутить головы народу», и обоих отпустили. На следующий день пришлось выступить на другом митинге. На этот раз перед крестьянами села Глядково. Обстановка на нем была иной. Крестьяне восторженно встретили выступление. Тут же был избран волостной земельный комитет. Его председателем единогласно утвердили меня. Земельный комитет сразу же перешел от слов к делу: разрешил крестьянам выкосить помещичьи луга и сено развезти по своим дворам. Нашему примеру последовали другие волости уезда. Потом мы решили раздать беднякам помещичий хлеб, заготовить в помещичьих лесах топливо на зиму. Это взбесило помещиков, и они обратились к губернскому прокурору с требованием разогнать Глядковский земельный комитет, арестовать «немецкого шпиона Янина». В ответ на это требование из Тамбова прибыл 51-й кавалерийский полк. Каратели расквартировались в имениях помещиков. Начались аресты революционно настроенных крестьян. С группой активистов пришлось скрыться в лесу. Когда пришло известие из Петрограда о свержении Временного правительства, Глядковская группа РСДРП(б) вышла из подполья. По ее инициативе был собран митинг крестьян волости. На нем приняли решение созвать уездный съезд крестьян, солдат и рабочих и поставить вопрос об организации уездного Военно-революционного комитета с передачей ему всей власти в уезде. Уездный комиссар Временного правительства эсер П.Орлов, узнав о митинге и его требованиях, выслал в Глядково карательный эскадрон. Ночью меня арестовали.
Конвоирование арестованного большевика А.Н.Янина (Фрагмент картины А.А.Александровского)
Утром глядковцы ударили в набат, подняли всех на ноги. Оповестив все соседние села, они организовали погоню за карателями. Замысел уездных властей – обезглавить Глядковскую группу РСДРП(б) – был сорван. 10 декабря в селе Устье состоялся уездный съезд представителей крестьян, солдат и рабочих. Он постановил распустить в уезде власть Временного правительства и создал уездный Военно-революционный комитет. Председателем его избрали меня. 11 декабря уездный ревком вместе с отрядами Красной гвардии въехал в Сасово, занял здание бывшего уездного комиссариата Временного правительства (ныне гостиница «Цна») и при огромном стечении народа провозгласил власть Советов».
Сразу же после Октябрьской революции в Петрограде Тамбовским губернским комиссаром была получена следующая телеграмма:
«Арестованы члены Временного Правительства и заключены в Петропавловскую крепость. Город наполнен солдатами и матросами мятежных частей. Сегодня столкновений не было и внешне спокойно. Образован комитет спасения родины и революции в составе: центрального совета рабочих и солдатских депутатов исполнительного комитета совета крестьянских депутатов, представителей городской думы и политических партий, кроме большевиков. Комитет спасения, признавая необходимость преемственной единой власти, решительно отвергает притязания захватчиков и приглашает все общественные силы для воссоздания Временного Правительства». 28-го октября 1917 г. губернским комиссаром была разослана телеграмма, всем уездным комиссарам, следующего содержания: «Захват власти большевиками ограничился Петроградом. В Москве частичное выступление. Кремль в руках командующего войсками: учреждения охраняются казаками, юнкерами. В Киеве, Одессе спокойно. В провинции, всюду протесты против восстания; армия, центрофлот высказались против подчинения большевикам. В Питере для восстановления правительства, организован комитет спасения родины и революции, в него вошли центральные комитеты солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, примкнула вся демократия, все партии, включая левых эсеров, эс-де, интернационалистов. Большевики покинуты всеми. Из ставки двинуты войска, которые с Керенским во главе, заняли Гатчину. Оповестите население о событиях, призовите к спокойствию и порядку».
Но спокойствие и порядок восстановить было некому...
14 ноября 1917 года в Тамбове, в целях предохранения губернии от ужасов гражданской войны и от посягательств контрреволюции, из представителей учреждений, союзов и воинских частей был образован Тамбовский губернский комитет спасения родины и революции. Этому комитету, с согласия представителя свергнутого Временного Правительства была временно передана вся власть в Тамбовской губернии. Тамбовская городская дума выступила против захвата власти большевиками в Петрограде, а Елатомская городская управа постановила всемерно поддерживать постановление Тамбовской городской думы о протесте против захвата власти большевиками. Все надежды возлагались на Учредительное Собрание, как на единственного спасителя Отечества...
Зима 1917-1918 годов выдалась нелегкой. Настала тягостная пора безвластья и безвестности. Отрезанная от промышленно развитых районов, вдали от железных дорог, при отсутствии каких-либо обнадеживающих вестей из столицы, Елатьма замерла в предчувствии надвигающейся беды. В прежние годы спешили зимой купеческие подводы в Москву прямо по льду Оки, везли из Елатьмы муку, сушеную вишню, рыбу, мед, сало и прочий товар. Теперь дорога эта стала смертельно опасна из-за вооруженных нападений с целью грабежа. Некому стало поддерживать порядок в матушке России, бурлившей подобно кипящему котлу. Вести приносили приезжие и беглые или раненые фронтовики.
Рассказы заезжих были один страшнее другого. Большевики да голытьба революцию затеяли, везде власть захватывают, у богатых отбирают имущество, продовольствие, а тех, кто против, расстреливают «именем революции» и безо всякого суда. Теперь так можно! Попытки помещиков и эсеров навести хоть какой-то порядок в деревне встречали яростный отпор со стороны значительной части крестьянства. В Елатомском уезде безземельных крестьян, вынужденных батрацким трудом зарабатывать нелегкий кусок хлеба, было предостаточно. К этому времени в сёла прибыло много «отходников», отпускников солдат и матросов, и просто дезертиров. Крестьяне толпами обступали каждого приезжего фронтовика и первый вопрос, который их волновал больше всего, был о земле. Землю обещали большевики. Надо брать власть в свои руки, гнать помещиков, купцов, фабрикантов. Все просто: «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим!», «Мир хижинам, война дворцам!», «Грабь награбленное!», «Смерть буржуям!». – А скажи-ка, мил человек, – допытывались односельчане у одного солдата, – Что такое революция? – Революция, мужики, – это рёв людской, – отвечал он в силу своего понимания, и как же он был прав...
Если внимательно посмотреть на этот снимок, то слева от дороги можно увидеть крытые соломой убогие хижины крестьянской усадьбы, а вдали видна городская Покровская застава Елатьмы, стройные колокольни церквей, железные кровли добротных мещанских и купеческих домов. Там шла своя, совсем иная жизнь, чуждая бедному крестьянству...
«Обломок империи»
В 1917 году и начале следующего в Елатьму со всего уезда прибывали военные – юнкера и офицеры, дети уездных богачей с крепкой верой в возможность не допустить сюда большевиков. При этом помещики увозили в Елатьму наиболее ценное имущество из своих имений, повсеместно подвергавшихся реквизиции или просто бессмысленному разгрому и разворовыванию.
20 декабря помещик Девишев организовал вывоз в Елатьму и раздачу гражданам всего запаса крахмала (5245 пудов) со склада своего крахмального завода, опасаясь, что его реквизирует советская власть. Когда Сасово было занято большевиками, главари эсеровской организации бежали в город Тамбов, где находился подпольный центр эсеров. Там комиссару Временного Правительства Орлову сказали:
«Не складывайте оружия! Не паникерствуйте. Большевики заняли только Сасово, но их власть не распространяется на Елатьму. Елатьма – в наших руках. Поезжайте обратно и продолжайте борьбу. Действуйте смелее! Организуйте дружное выступление на всех уездных съездах. Громите большевиков идеологически. Организуйте восстание, ведите вооружённую борьбу...».
Попов И.И., помещики Девишев и Смольянинов расходовали большие средства для организации молодёжи, особенно вербовали гимназистов. Устраивали вечера, встречи, создавали таким образом в Елатьме сильный очаг для сопротивления советской власти. Вскоре после октябрьской революции 1917 года из Тамбова в Елатомскую Земскую Управу прибыла большевистская делегация в составе трёх человек для установления советской власти в Елатьме. В тот же день вечером контрреволюционная верхушка собралась на совещание у городничего Н.И.Фруктова. Как быть? Предлагали разное. Одни предлагали эту тройку арестовать, другие – отпустить и с ними не разговаривать. Поступили вроде как по-христиански, отпустили с миром – к чему лишний конфликт? Так делегация и уехала ни солоно хлебавши. Елатомская верхушка праздновала победу... В это время продолжали возвращаться с фронта солдаты, некоторые из них имели оружие. В окружающих деревнях организовывались отряды для нападения на Елатьму. Группы вооруженных дезертиров по ночам совершали набеги на город. Для охраны Елатьмы на церковных колокольнях были установлены пулемёты и организовано круглосуточное дежурство.
«Вооруженные силы» Елатьмы
Для борьбы с пожарами и грабежами в Елатьме была организована боевая дружина самообороны, в которой вскоре оказались все офицеры Елатомского уезда. Елатомская дружина самообороны в течение всего 1917 года со своей задачей справлялась успешно, обеспечивая порядок и спокойствие в Елатьме. А в это время в некоторых уездных городах Тамбовской губернии события происходили поистине чудовищные. К великому счастью елатомцев, в их городке не были расквартированы воинские части. Вышедшие из всякого подчинения солдаты в других городах творили вещи невообразимые. Так, 6-7 июля 1917 г. в Липецке ими был разгромлен ликерный завод Моршанского товарищества, в результате чего трое солдат умерли с перепоя. 8 ноября в г. Кирсанове солдатами был разграблен винный магазин.
21 ноября в г. Борисоглебске был разгромлен винный склад. В три часа ночи он был сожжен и огонь перебросился на помещение, где хранились в цистернах около 40 тысяч ведер спирта. Цистерны взорвались и горящей жидкостью обдало находившихся поблизости людей, пришедших с ведрами за спиртом. Некоторые из них превратились в полыхающие факелы и погибли. 16 июля в имении Веденяпиной (с. Корниловка Спасского уезда) мародерствующая толпа солдат разорила дом. 5 августа Губернский комиссар доносит в Москву: «В Спасском уезде самоуправные действия населения, захваты, насилия приняли систематический характер.» В конце августа в Борисоглебске произведены беспорядки солдатами расквартированных в городе воинских частей. Солдаты избили батальонного командира, избивали офицеров, главным образом, пехотных частей. 5 ноября призывные солдаты разгромили ст. Токаревку, 28 ноября в Моршанске – винный склад, магазины, в городе паника. В тюрьме арестанты совершили нападение на надзирателей, обезоружили их и открыли тюрьму.
Здесь перечислена лишь малая толика ужасающих бедствий в виде бессмысленных погромов, поджогов и разорений лучших имений и хозяйств губернии. В 1917 году помещичьи имения, фабрики, заводы, продовольственные склады подвергались массовым грабежам ежедневно. Смена власти в соседнем городе Касимове прошла относительно мирно, правда, рассказывают, что несколько солдат-революционеров утонули в бочках со спиртом на местном винокуренном заводе. Кровавые события в Касимове разыгрались позже, в ноябре 1918 года, когда советскую власть в городе пришлось защищать от нападения восставших крестьян. Город Елатьму же, благодаря хорошо организованной дружине самообороны удавалось на некоторое время ограждать от разгула «революционно настроенных солдатских и крестьянских масс». Елатомскую дружину самообороны, насчитывавшую около 80 человек возглавил известный помещик – молодой штабс-капитан Георгий Петрович Аваев.
Георгий Петрович Аваев (С фото учеников Елатомской гимназии из архива Г.Н.Колтоновского)
(Г.П.Аваев родился в городе Елатьма в 1897 году, окончил 6 классов гимназии, а затем, в 1915 году – Виленское военное училище, затем был направлен на фронт и дослужился на войне до чина штабс-капитана. Георгий Петрович приходился племянником Ивану Аполлоновичу Граве, сыну того самого камергера, стараниями которого была учреждена Елатомская мужская гимназия.) Обязанности начальника штаба и помощника начальника дружины исполнял бывший корнет 13-го Драгунского полка, уроженец д.Михайловка Елатомского уезда Борис Евгеньевич Покровский 1896 года рождения (позже скрывался под псевдонимом Парфенов). Поддерживать правопорядок в этот период безвластия и всеобщего хаоса становилось все трудней. В то время, когда офицеры собирались в дружину и вооружались различным оружием, меньшевистская группа во главе с Макаровым и Сухановым организовывала выпуск листовок и рассылку их гражданам.
Меньшевики предупреждали народ о том, чтобы граждане спасали свое имущество и продовольствие, потому что «идут большевики из Сасова, хотят вас ограбить и отнять свободу, начнутся аресты, расстрелы и конфискации имущества». Верной опорой буржуазии в борьбе с советской властью большевики считали духовенство во главе с Иоанном Львовым, священником Ильинской церкви, и Василием Санталовым, настоятелем городского Спасо-Преображенского собора.
Крепкий орешек
В январе 1918 года Уездный Совет послал в Елатьму для установления советской власти отряд кавалерии и пехотный отряд. Командовал ими товарищ Боревой. Позже А.Н.Янин утверждал, что в этом походе Боревой действовал нерешительно и, якобы, проявив «доверчивость», позволил белогвардейцам «заманить» его с частью отряда в Елатьму и разоружить. Так первый поход на Елатьму для красных окончился неудачно. Некоторые красногвардейцы оказались в тюрьме, а остальные едва ноги унесли...
Вскоре был организован второй поход отряда
Красной Гвардии, усиленного и кавалерией, и артиллерией (три
76-миллиметровых орудия с боеприпасами). Отряд под командованием
А.Н.Янина состоял из 200 кавалеристов и 300 пехотинцев. Из Петрограда
получили сто винтовок и пять тысяч патронов к ним, которые доставил в
уезд сам А.Н.Янин.
Начальник штаба отряда Красной Гвардии во время похода на Елатьму – февраль 1918 года.
С
портрета работы художника А.А.Александровского,
И вот, во второй половине февраля 1918 года Красная Гвардия выступила из города Сасова в поход на Елатьму. В доме городничего Н.И.Фруктова был телефон. Однажды позвонили из Сасова и попросили Фруктова к аппарату. С телефонной станции разговаривал товарищ Янин. После этого разговора Фруктов срочно вызвал к себе городского голову В.И.Кочетова. За чаем они говорили о том, что в Елатьме офицерское сопротивление скорее всего не выстоит... По мере приближения отряда к Елатьме в городе нарастала паника и смятение. Наиболее богатые купцы и промышленники спешили бежать из Елатьмы. У дружины самообороны не хватало оружия, а особенно боеприпасов для ведения длительного боя. Вспомнили о конвойном отряде, что сопровождал арестованных и заключенных. У этого подразделения, которым командовал полковник Назаров, имелись необходимое оружие и патроны. Дружина повела переговоры с полковником Назаровым о передаче всего оружия дружине. Назаров, верный присяге и долгу службы, отказал. Тогда в ночь на 20 февраля 1918 г. группа дружинников под руководством офицера Маслова разоружила конвойную команду и все винтовки и патроны перешли в распоряжение защитников города. Посланная для переговоров с красными городская делегация была поражена отсутствием военной дисциплины и дезорганизацией, царившей в отряде красной гвардии (не воинское формирование, а толпа вооруженных крестьян!) и пришла к выводу о том, что серьезной опасности с их стороны не существует. В ночь на 23 февраля 1918 г. отряды Красной гвардии окружили с трех сторон Елатьму и попытались взять город. Цепи наступавших были встречены огнем из стрелкового оружия. С колоколен церквей ударили пулеметы. Атака была отбита. Со стороны красных потери составили три человека убитыми и ранеными, со стороны белых – два человека убитыми. Часть красных во главе с Панкратовым была взята в плен. Численность красногвардейцев превышала 500 человек, в числе которых было 200 кавалеристов, а дружинников, защитников города – всего 80. И при таком раскладе красные в очередной раз потерпели поражение, встретив хорошо организованный отчаянный отпор...
Кто не с нами, тот против нас
Через день после попытки наступления красных на Ильинской площади было созвано собрание жителей города. Руководили им военные. Выступавшие, начальник обороны Елатьмы штабс-капитан Аваев, Тимофеев и Макаров, призывали население встать на защиту города. На собрании выступили также Праведников и присутствовавшие здесь фронтовики. Мнения собравшихся разделились. Тогда Аваев выступил и заявил: «Кто хочет защищать город – переходи на правую сторону, а кто против – на левую». Настало замешательство. Многие боялись репрессий. И все-таки значительная часть горожан, не пожелавшая оказывать сопротивление, перешла на левую сторону... В Елатьме были сторонники Советской власти: братья Сумаревы Дмитрий и Александр, братья Мартыновы Сергей и Александр, Барсуков Константин, Макеев Сергей Александрович. В окружающих деревнях – Баранов Иван Пантелеевич из села Квасьева, из Лазарева – Сарычев Егор, из села Алферьева – Дмитрий Панкратов и Шестопалов Василий, из д. Холопово – Иван Замотаев и Дмитрий Красников и другие.
Сергей Александрович Макеев – елатомский революционер, сторонник советской власти
Осада
Через три дня, 28 февраля 1918 г., красные отряды с тремя 76-миллиметровыми орудиями, а также прибывшим из Москвы подкреплением в количестве 100 бойцов регулярной армии и пулеметной роты из Рязани с шестью пулеметами снова подошли к Елатьме и с 10 час. вечера начали обстрел города.
Над Елатьмой взвились сигнальные ракеты и ударили в набат колокола
всех елатомских церквей.
(Репродукция с картины А.А.Александровского)
По самой окраине Елатьмы ударили первые снаряды, выпущенные из красноармейских пушек. Супруга священника Вознесенской церкви Агрипина Петровна Политова, услышав канонаду, встала с постели и подошла к окну. В этот момент осколок снаряда, пробив стену, угодил прямо в подушку, на которой минуту назад лежала матушка. Второй ударил под самый потолок, отбив кусок лепнины. А.Н.Янин позже утверждал, что при артобстреле ни один дом в Елатьме не пострадал, а снаряды рвались только над белогвардейскими окопами.
Следы обстрела в доме священника Вознесенской церкви отца Дмитрия. Фото Н.Г.Зиновина. 2008 г.
По соседству загорелся дом. И, взяв образ Богородицы, матушка ходила с ним вокруг дома и молитвенно просила Заступницу о помощи. Дом священника уцелел и сохранил нам зримое свидетельство той страшной ночи. Началась мучительная осада Елатьмы, сопровождавшаяся устрашающими обстрелами. Защитники города вели упорное сопротивление. Штаб сопротивления располагался в доме миллионерши Поповой. Семьи состоятельных горожан, опасаясь обстрелов, ночных налетов, грабежей и поджогов, вынуждены были прятаться на ночь в церквях. Многие укрывались в Ильинской церкви. Прятались от обстрела также в погребах и подвалах.
Штурм
Красногвардейцы вели своё наступление на Елатьму с трёх сторон: со стороны Пустыни, Алферьева и Иванчина. Штурмовать Елатьму со стороны Оки было опасно. С высокого берега наступавших быстро положили бы из пулеметов, установленных на колокольнях Казанской и Введенской (Никольской) церквей, да и не разбежаться по глубокому-то снегу. И вот, вечером 3 марта, когда стемнело, красные отряды открыли ураганный огонь по Елатьме из всех видов оружия. В ночь с 3 на 4 марта развернулся решающий бой за Елатьму. Вскоре городская дружина, убедившись в невозможности вести оборону силами 80 защитников города против более чем 600 красноармейцев, ночью под прикрытием темноты и сильной пурги потянулась через Оку в сторону города Выксы, где подступы к Елатьме не были перекрыты. Еще раньше, за шесть дней до вступления красных в Елатьму, из города бежал городничий Н.И.Фруктов. Заранее покинула Елатьму и купчиха Мария Андреевна Попова, в доме которой находился штаб сопротивления. По имеющимся сведениям, она выехала в Тулу, где какое-то время работала в детском доме, но была арестована и заключена в тюрьму. Благодаря стараниям добрых людей она ожидала освобождения, но сердце ее не выдержало всех переживаний и Мария Андреевна умерла во время освобождения из тюрьмы. Наутро 4 марта 1918 года над Елатьмой взвился белый флаг, и в деревню Пустынь, где находился штаб Красной гвардии, прибыли парламентеры судья Праведников и учитель Старченко. Они сообщили, что главари контрреволюции бежали, а воспользовавшиеся безвластием и хаосом «темные элементы» начали грабить население. Вступив в город, отряды красных быстро навели там «революционный порядок» и выслали погоню за беглецами, которые вскоре были настигнуты у Лысой горы (близ Выксы). Офицеры, не желая сдаваться, оказали вооруженное сопротивление.
Фото с картины Н.Е.Волкова. Надпись на картине: «Разгром белых в Рожновом бору в дни их бегства из г. Елатьмы в 1918 году».
При этом, по воспоминаниям С.А.Макеева, были убиты офицеры Коробкин, Смольянинов, Иванов, Покровский. Некоторым удалось убежать. Коробкин М., два брата Пономаревы, Сорокин, Гостев, Лаптев, Девишев, сын Апушка, братья Линденер, Козлов и др. были арестованы и отправлены в Московский военный трибунал. «Главнокомандующий» вооруженных сил Елатьмы царский офицер Георгий Петрович Аваев все же добрался до Москвы, захватив с собой деньги уездного банка. Дальнейшая судьба этого авантюриста изложена в известном приключенческом романе Аркадия Николаевича Васильева "В час дня, Ваше Превосходительство". Арестованный за организацию контрреволюционного подполья в Москве, Г.П.Аваев (скрывавшийся под псевдонимом Алексей Илларионович Сидоров) на допросе в ВЧК 28 мая 1918 года рассказывал следующее. «Дружина была организована для защиты города от пожаров. Начальником этой дружины был я. Во время арестов мне удалось бежать. В ночь с 3 на 4 марта или со 2 на 3, точно не помню, вся дружина с оружием в руках вышла из города и направилась к местечку Гуд. У местечка Гуд мы все разбрелись в разные стороны, по разным направлениям. Причиной нашего бегства из города были сведения, полученные от окрестных крестьян, о том, что против нас движутся советские войска. На военном положении город был объявлен приказом городской управы на мое имя». (Грамматические ошибки в тексте протокола исправлены редактором сайта). Остается добавить, что вместе с Георгием Петровичем были арестованы его брат, тоже бывший офицер и однополчанин Борис Петрович Аваев, а также дядя, Иван Аполлонович Граве, тоже бывший офицер (внебрачный сын Аполлона Ивановича Граве и Елизаветы Федоровны Туберовской, после смерти отца с согласия Екатерины Ивановны Граве, второй законной жены А.И.Граве, получивший право носить фамилию Граве). Судьба среднего сына М.А.Поповой Ивана Ивановича Попова, офицера, активного участника сопротивления документально не установлена.
Расправа
Ворвавшись в Елатьму 4 марта 1918 года, красные сразу же начали аресты и расстрелы. (Для начала в качестве «острастки» было расстреляно 8 горожан). Арестованы были все не успевшие скрыться участники Елатомской дружины (37 человек), депутаты городской думы, члены делегации переговорщиков и прочие «враги советской власти». В этот же день, под вечер, арестовали и священника, учителя закона Божьего Елатомской гимназии, горячо любимого учениками отца Сергия Златоустовского. С глумливым издевательским пением «Со святыми упокой» его повели в штаб, расположившийся в самом роскошном особняке – доме М.А.Поповой.
Но каким-то чудом священник избежал немедленного расстрела. Комендант приказал отправить его за решетку, где отец Сергий провел 12 страшных дней. Красногвардейцы все время глумились над ним, стращали и грозили расстрелом. На 13-й день произошло другое чудо: батюшку неожиданно отпустили на свободу со словами: «Идите и не темните людей, а ведите их к свету...», на что удивленный Отец Сергий ответил: «Я всю жизнь стремился сам быть светильником для народа, сам делил в голодные годы свой хлеб со своими прихожанами, а в Елатьме свое жалование с бедными учениками». Главнокомандующий ответил: «Вот за это мы Вас и выпускаем». Об этой истории отец Сергий поведал в письме Патриарху Тихону: «Пишу я Вам, святейший Владыко, об всем этом не для суда и следствия, а для истории гонений на служителей слова Божия».
На Елатьму! С картины А.А.Александровского.
Хочется привести самые трагические эпизоды, описывающие вступление красных в Елатьму, из неопубликованной поэмы Н.Е.Волкова «Набат», написанной им в 1946 году.
(Да простятся мне отдельные непринципиальные правки. Кстати, когда я вновь перечитал эти строки, в душе будто зазвучала полная тоски и трагизма мелодия песни "Раскинулось море широко"...).
И вот уж от Пустыни вышел отряд, Сбегается с поля пехота, Смыкается быстро, становится в ряд, Минута – и выросла рота.
Данилов командует «Рысью! Вперед!..», И плетью коня ударяет. Вдруг видит – стоит гимназист у ворот, Улыбкой себя ободряет.
А мама и сестры в подвале сидят, Со страхом в душе и тоскою. От них потихоньку он вышел сюда, Приветственно машет рукою.
Настал этот день, так мечтал он о нем! Мечтал о свободе с любовью. И… падает сразу сраженный огнем, Залитый горячею кровью.
На храме Ильи стонут колокола, Священник у церкви встречает: «Елатьма покорно себя вам сдала, Защиты и милости чает…».
И поп призывает обиды забыть Без мести и зависти злобной, Без братоубийственной грешной борьбы Подумать о жизни загробной.
Данилов послушал и захохотал. «Довольно нам сказок церковных! А вот пулеметы вы ради Христа Наставили на колокольнях?!».
«О жизни загробной нам не говори, – Озлобленный голос раздался, – За гриву святошу скорее бери!». И к дому Поповой подался.
Солдаты попа обступили кругом, Толкают, ругают, смеются, Едва поспевает за ними бегом, Лишь волосы длинные вьются…
Вот к дому Поповой подходит толпа, И здесь у крыльца задержалась, С насмешкою злобной глядят на попа, И сердце несчастного сжалось.
Данилов взошел на крыльцо и сказал: «Так, белых жалеть ты нас учишь? Ну что же, – наган свой привычно достал, – Ты рай свой сейчас и получишь!».
Убийца наводит наган на попа, Народ от него отступился. Привычно он выстрелом в сердце попал, Священник на землю свалился...
Исполкомом Елатомского Райсовета было принято решение о том, чтобы день 4 марта – день установления Советской власти – считать Днём памяти борцов за дело революции, в этот день ежегодно организовывать массовые посещения трудящимися и учащимися исторических мест, возлагать венки на братские могилы и проводить митинги. Я лично не помню ни одного мероприятия, проведенного в этот день. Во-первых, этот день не являлся выходным днем, во-вторых большевики, по-видимому, всегда чувствовали неловкость, вспоминая длительный бездарный штурм крошечного городка, несмотря на наличие артиллерии, пулеметов и многократного превосходства в силах. Ведь их «начальник штаба» просто не имел боевого опыта, он никогда не обучался военному искусству, не служил в армии и не бывал на фронте. А.Н.Янин оправдывался позже, что якобы вьюга помешала ему занять город и захватить в плен всю дружину. Но это звучит совсем уж нелепо. Вьюга здесь могла быть лучшим помощником. Дело в том, что в прямом боевом столкновении вооруженные крестьяне, гордо именовавшиеся «советскими войсками», предпочитали, как показал опыт предыдущих попыток штурма Елатьмы, поскорее уносить ноги. Однако победителей не судят даже в том случае, если победа добыта ценой бессмысленных разрушений, жертв и достойна именоваться пирровой. О «революционных событиях» в Елатьме официальные власти рассказывать не любили. В лучшем случае кратко упоминали о подавлении контрреволюционного мятежа не вдаваясь в детали. А пора бы уже обнародовать и эти нелицеприятные подробности. Например о том, как большевики без суда и следствия кардинально решили вопрос о судьбе елатомской «контры» и всех священнослужителей города, погрузив их в старую баржу и затопив ее в фарватере Оки... Это чудовищное преступление еще ждет своих исследователей.
Заключение следственной комиссии по «делу елатомских белогвардейцев»
Дружина, сорганизовавшаяся в городе Елатьме в конце сентября 1917 года исключительно для охраны порядка в городе, с декабря 1917 года становится, благодаря разгрому арсенала, вооруженной организацией и начинает действовать во вред только что образовавшейся уездной Советской власти. К этому времени в город переехали на постоянное жительство уездные помещики. Помещики, действуя именем и авторитетом дружины, ведут телефонные переговоры с представителями уездной Советской власти, совершают экспедиции в уезд, грабят заводы, вывозят с имений инвентарь и т. п. (взгляните на отчет земельного комитета). Город в лице городской думы не принимает никаких мер к обузданию геройских подвигов помещиков; более того, город распределяет между гражданами вывезенный с завода Девишева весь сухой крахмал, зная определенно, что этот крахмал взят на учет местным земельным комитетом. На ультимативное требование Советской власти выдать бывших помещиков и начальника районной милиции Кошкарова городская дума отвечает отказом; под предлогом различных формальностей городская дума не принимает участия в продовольственном съезде земельных комитетов с. Потапьева, где был ясно и определенно поставлен вопрос о признании в уезде Советской власти; в выборах уездного Совета город опять-таки из-за пустой формальности отказывается принимать участие. Городская дума не выступила бы так открыто против уездной Советской власти, если бы не чувствовала, что за ней стоит определенная вооруженная реальная сила в лице городской дружины. Отчаянное сопротивление, оказанное дружинниками советским войскам, достаточно констатирует, что город мог смело рассчитывать на реальную помощь со стороны дружины. В общем, в городе Елатьме в миниатюре повторилась та же великая провокация со стороны городской думы, которая имела место по вине гг. Судневых и Шрейдеров в памятные дни в Петрограде и Москве. На основании фактов можно формулировать следующее заключение: привлечь дружинников-белогвардейцев к суду революционного трибунала, предъявив им обвинение в организации вооруженного сопротивления советским войскам: судебный приговор юридической комиссии Елатомского уездного Совдепа пересмотреть, разделить всех заключенных дружинников по степени виновности на несколько групп, приняв во внимание социальное положение каждого в обществе и участие в дружине, возраст и т. п.; привлечь к ответственности весь состав Елатомской городской думы, предъявив ему обвинение в провоцировании населения слухами о дезорганизованности советских войск и т. п., в вооружении дружины оружием склада воинского начальника, в разоружении гарнизона города Елатьмы; привлечь к ответственности городскую делегацию, посланную перед сражением для переговоров к советским войскам и сообщившую неверные сведения, будто за городом стоят не советские отряды, а вооруженные тьмы крестьян. Дело было передано в Ревтрибунал, и о дальнейшей его судьбе пока ничего не установлено. Московские участники, фигурировавшие в Деле «Союза защиты родины и свободы»: Парфенов (Покровский), Сидоров (Аваев) и др., проходили по делу «Союза защиты родины и свободы» и были приговорены к расстрелу. (Грамматические ошибки в тексте заключения исправлены редактором сайта).
"Красная книга ВЧК. Т. 1.– 2-е изд."
С ног на голову?
Почти во всех исторических документах советского периода елатомские события февраля-марта 1918 года именуются не иначе как «белогвардейский контрреволюционный мятеж». Мятежом обычно называют восстание против существующей власти. Советской власти в Елатьме не было! Но на это почему-то никто не обращал внимания. Достаточно того, что она была установлена в уезде (а при этом, методом того же мятежа(!) свергнута законная власть Временного правительства России). Правомерно ли называть мятежом защиту родного города от нападения незваных вооруженных отрядов, явившихся с целью насильственного свержения власти всенародно избранной городской Думы? И о какой «белой гвардии» может идти речь, если в Елатьме была только дружина добровольцев, поддерживавших порядок в городке под руководством молодых ребят (Г.П.Аваеву в 1918 году исполнился 21 год, Б.Е.Покровскому – 22)? Кто был мятежной, а кто восставшей стороной – вопрос чисто риторический. Теперь, по прошествии времени, и бывшую Великую Октябрьскую социалистическую революцию называют не иначе как «октябрьский большевистский мятеж». У каждой стороны была своя правда. Задача наша – не искать правых и виноватых, а в том, чтобы по возможности объективно показать ход исторических событий.
Без комментариев
|
|
|
|
Copyright © Н.Г.Зиновин 2007. All rights reserved. |
|
